Пятый неспящий - Страница 58

Мужа у Риммы Ринатовны не было, и она жила с братом, милым стариканом немного не от мира сего. Валентин Борисович очень удивился, когда узнал, что они с сестрой – двойняшки, ровесники. Роберт Ринатович казался куда старше. Но, возможно, все дело было в том, что он потерял жену: многие мужчины, овдовев, резко сдают. Отчего умерла супруга Роберта Ринатовича и давно ли это случилось, Валентин Борисович понятия не имел. Просто Галина, говоря о новых соседях, сделала именно такой вывод, а он с женой согласился.

Кроме двух стариков, в злополучном коттедже жила еще племянница Риммы Ринатовны, дочь Роберта Ринатовича. Председатель никак не мог запомнить ее имени – больно уж сложное, нерусское. Она, очевидно, была глубоко верующая, мусульманка. Носила длинные, закрытые платья, на голову повязывала платок. В последние годы в Казани появилось немало таких женщин – и старых, и совсем молоденьких. Они настораживали Валентина Борисовича: мало ли, что у них на уме, кто знает, что они прячут в складках своих длиннополых одежд! А потом – взрывы, теракты…

Но раз за разом общаясь с племянницей Риммы Ринатовны, он совершенно успокоился на ее счет. Улыбка у женщины была светлая, ласковая, голос негромкий, говорила уважительно, рассуждала здраво. Сразу видно, основательный, взвешенный человек. Много болтать не станет, не то что его Галина, но все, что скажет, хочешь не хочешь, а выслушаешь. О смерти этой женщины Валентин Борисович, пожалуй, печалился больше, чем о других…

Недавно в коттедж переехала ее дочка – Роза. Вот уж кому имя подходит! На лицо красивая, яркая, но взгляд высокомерный, а язык колючий. Дерзкая девица – Галина так про нее отзывалась. А однажды, председатель сам слышал, на мать эта Роза ругалась так, что ему захотелось девчонку за волосы оттаскать, чтоб не смела впредь голос поднимать на старших.

Но молоденькая, конечно, а таких особенно жалко: пожили всего ничего, а уже помирай! Вот и пятый погибший тоже совсем мальчишка оказался. Наверняка Розин жених в гости заявился под Новый год. Или просто приятель – кто их, нынешних, разберет. Надо же, как бывает: на праздник прикатил и смерть свою нашел, тоже погиб, вместе с остальными.

Поначалу думали, несчастный случай произошел. Утечка газа, а может, еще и проводка неисправная. А потом оказалось, что дело обстоит куда хуже. Выяснилось, что не все при пожаре погибли от огня или удушья. Кое-кто был уже мертв, когда полыхнуло.

У хозяйки дома череп оказался раскроен – то ли упала неудачно, то ли помог кто…

А Розу – ту так вообще застрелили.

Полицейские, конечно, ходили по домам, вопросы разные задавали, да только скоро ясно стало, что люди в поселке между собой почти не знакомы, жизнью друг друга не интересуются.

В газетах всякое писали – версии, предположения. Не то жители того коттеджа сами поубивали друг дружку, не то кто-то посторонний всех порешил, а после поджог устроил. Рассказать правду, понятное дело, некому, а журналистам только дай порезвиться, на чужих костях сплясать.

В общем, толком ничего установить так и не удалось. По крайней мере, Валентину Борисовичу про то было неизвестно.

Страшную ночь председатель вспоминать не любил. Ему все-таки по должности положено следить за порядком, а он ничего сделать не смог. И связи толком нет, и выпившие все – Новый год же! Пока пожарные из города приехали, то да се – все уж почти выгорело. Спасать никто никого не пытался – куда там! Рвануло и полыхало будь здоров. Разве уцелеешь? Все, кто в поселке был, сбежались, охали, ахали, носились кругом, а больше всего боялись, как бы на их дома огонь не перекинулся.

Валентин Борисович тяжело вздохнул и снова поглядел на пожарище.

Ночка была – хуже не придумаешь. Но еще хуже то, что случилось потом. Никогда прежде председатель не сталкивался ни с чем похожим – и надеялся, что больше не столкнется.

Пожар, трагедия и гибель людей – это ужасно, это сбивает с ног и не укладывается в голове. Но это, по крайней мере, можно объяснить и понять.

А вот как понять и объяснить то, что спустя некоторое время после трагедии ты встречаешь погибших в собственном доме и во дворе?!

Хорошо еще, что никто, кроме него, ничего такого не видел. Крику было бы… Рассказывать никому ничего он не собирался. Кто бы ему поверил?

В первый раз это случилось девятого января. Жена и дочь с внуками уехали в Казань, на новогодний спектакль, в филармонию, а после в гости к Галиной сестре, с ночевкой. Та давно звала. Зять вахтенным методом работает: он и сейчас, и тогда был на Севере.

Валентин Борисович находился в доме, наверху, когда услышал голоса. Кто-то громко звал его, окликал по имени.

В этом не было ничего необычного, такое случалось постоянно – жители поселка по разным поводам то и дело обращались к председателю. Хотя звали-то летом, когда окна нараспашку и вообще хозяева чаще бывают на улице, в саду или во дворе, чем в доме. А сейчас, зимой, люди обычно звонили в звонок, прикрепленный к столбику возле калитки.

Но в этот момент ничего странного Валентин Борисович не заподозрил. Спустился по лестнице, вышел в прихожую, на ходу потянул с вешалки меховую куртку – и случайно бросил взгляд на окно. Да так и обомлел, буквально дар речи потерял.

Снаружи на него смотрело чье-то лицо.

На долю секунды председатель рассердился: зачем же без приглашения лезть в чужой двор? Но уже в следующий миг понял, чье это лицо, и задохнулся от ужаса.

За стеклом была Роза. Он видел девушку так же отчетливо, как стоящий рядом с собою стол, а на столе – сосновые ветки в массивной вазе. Ошибиться было невозможно.