Пятый неспящий - Страница 11

Как же все чинно, скучно, по расписанию. В последнее время она часто ловила себя на мысли, что жалеет о своем одиночестве. В молодости и потом, в зрелые годы, оно никогда не казалось ей горьким и тягостным. Дел было по горло, забот хватало. И потом, она смотрела, как глупо сложилась жизнь брата, которому семейный очаг не принес счастья, как далеки они с единственной дочерью. Видела, как Регина бьется, поднимая без мужа дочь, и как эта самая дочь с трудом выносит свою мать…

Видела и вздыхала с облегчением: уж лучше одной. А сейчас почему-то пришла уверенность, что она жестоко ошиблась. Сознание непоправимой ошибки жгло душу. У нее ведь все могло сложиться хорошо и правильно – она-то, в отличие от брата и племянницы, имела трезвую голову и всегда умела устраивать свою жизнь. И семейную жизнь смогла бы наладить.

А теперь только и остается любоваться на этих. В злую минуту она мысленно так их и называла, обобщенно, «этими». Вроде бы и по-своему привязана к родным, и любить их привыкла, но недавно поняла, что не лежит ни к кому из них душа. Не хочется спускаться вниз поутру и видеть их скучные лица. Не тянет делиться ничем сокровенным, обсуждать то, что кажется важным. Что они могут понимать? Что знают о ее жизни?

Вероятнее всего, и они относились к ней так же. Не только Роза с тайным нетерпением ждет ее смерти. Роберту и Регине она тоже поперек горла. Желание вышвырнуть их всех, как безродных котят, на улицу на секунду стало таким жгучим, что Римма Ринатовна сама испугалась. Пусть бы катились куда подальше и не попадались на глаза.

Она откашлялась, слегка потрясла головой, чтобы прогнать этот морок, и сделала еще один шаг вперед.

Брат в вельветовом костюме, который она купила ему этой осенью, сидел в кресле и смотрел телевизор: шло одно из новогодних шоу. Они все казались Римме Ринатовне абсолютно одинаковыми: ярко, шумно, многолюдно, но уныло.

Хотя сейчас она согласилась бы и на это. Однако теперь черная плазма – огромное, в полстены, окно в мир – умерла. Перестала работать – кто ее разберет почему. Не было Интернета, ни у кого из них не работали мобильные телефоны – но тут ничего необычного, со связью постоянно перебои. Может, стоило послушать Розу и провести городской телефон… Ладно, после каникул она так и сделает.

Роза и Регина вошли в гостиную чуть позже. Платье на девушке было кроваво-красного цвета и едва прикрывало задницу. Кого она надеялась соблазнить? Несмотря на браваду, вид у Розы был как у брошенной собачонки, и Римме Ринатовне стало жаль беднягу. Пропало даже желание позлорадствовать при виде того, как вспыхнули ее глаза при виде теткиных сапфиров.

Регина напялила мусульманский наряд. Надо признаться, он был куда красивее Розиной безвкусной тряпки, но в груди Риммы Ринатовны заворочалось привычное раздражение. Откуда вдруг все это? Кто ее надоумил?

Женщина бросила взгляд на часы. Восемнадцать ноль четыре.

Все. Именно на этой цифре время остановилось для нее. Дальше она ничего не помнила. Хотя к этому моменту не сделала ни глотка спиртного…

– Римма! – повторил Роберт. – Не ходи. Мало ли кто это? Уже поздно.

Она замерла возле двери. Трое сидящих за столом глядели на нее, как перепуганные двоечники на строгую учительницу.

– Кто там? – отрывисто и требовательно спросила она. – Роберт? Ты знаешь, кто пришел?

Он моргнул и посмотрел на дочь. Регина не ответила на его взгляд.

– Нет, конечно. Откуда? Я просто…

– Тогда прекрати дергаться.

Испугавшись, что может переменить решение, Римма Ринатовна вышла из столовой. Теперь нужно было миновать просторный холл.

Включить свет или не надо?

Может, подкрасться тихонько, на цыпочках, глянуть в глазок? И не открывать двери, если не захочется впускать того, кто на пороге…

Но ведь посетитель мог обойти дом, прежде чем постучать, верно? Если так, то он видел, что в кухне и столовой горит свет. Он мог попытаться заглянуть в окна. Какое счастье, что к вечеру они задергивали плотные шторы на окнах первого этажа!

Мысль, которая вслед за этим пришла в голову, была настолько ошеломительной, что Римме Ринатовне показалось, будто ее сунули головой в ледяную воду. Как она могла не подумать об этом раньше?

А ведь мысль была, в сущности, очень простой. Каким образом кто-то из соседей (А это могли быть только соседи, так ведь? Только они!) сумел постучать в дверь, миновав входные ворота?

Дом был обнесен кирпичным забором высотою в два метра. Ворота – железные, прочные, снабженные надежным запором – летом устанавливала бригада рабочих. Они же провели и звонок, который при нажатии на него взрывался заливистой трелью.

Но тот, кто стоял сейчас за дверью, в нескольких шагах от Риммы Ринатовны, не захотел воспользоваться звонком. Таинственный посетитель сумел каким-то образом перебраться через забор и встал под дверью.

Как он это сделал?

Или лучше следовало бы спросить – зачем?

Глава пятая. Шестое января. Ночь. Роза

Полная луна тупо уставилась на нее с ясного неба – низкая, бесстыдно обнаженная, не прикрытая призрачной облачной завесой. К ночи облака расходились, и сумасшедший лунный свет заливал всю округу уже несколько ночей подряд, просачивался даже сквозь темные шторы. Роза плотно задергивала их, но все равно знала, что там, за ними, круглый желтый глаз смотрит в ее окошко.

Разве может полнолуние длиться почти неделю? Этот вопрос не давал ей покоя, но задать его кому-то из родных Роза не решалась. В последнее время они сидели в своих комнатах, как в норах, спрятавшись друг от друга. После того вечера, когда кто-то постучался к ним в дверь во время ужина, все вокруг неуловимо изменилось.